Ещё закатное солнце прощально золотит верхушки кладбищенских крестов и памятников – а два неугомонных друга, Славка и Витёк, вылезают из своих могил и принимаются бегать взапуски по широким, чисто убранным дорожкам кладбища. Дети и дети, что с них возьмёшь!
Славка здесь всего несколько месяцев – его машина сбила; сперва очень тосковал по дому, бегал туда раза два даже – но умершему нет места среди живущих: заходит в знакомую до боли квартиру – и ощущает, что не то всё здесь, чужое! Однажды маме показался – с той истерика случилась: «Сыночек, ты живой, ты вернулся!» И так неудобно пацану стало: смутился уже недетским своим мироощущением мертвеца – да, как ни крути, покойника, который если кому и явится – то чаще всего призраком, и обычно в том виде, каким его запомнили близкие при жизни, а никак не в телесном – тело-то его, искорёженное колёсами машины, лежит себе в могилке – и уже давно тронуто разложением.
Витьку гораздо веселее: они всей семьёй похоронены, уже лет пять. Тогда, Витька рассказывал, во время домашнего застолья – обмывали новый карабин, Витькиным папой купленный, и произошла драка. Был там среди приглашённых один, дядя Гриша, бывший отцов сослуживец. Уже в конце застолья, когда немногочисленные гости разошлись – свара началась между отцом и этим… дядей Гришей. Закончилась поножовщиной. Озверевший гость вначале истыкал ножом отца, потом подхватил покупку, которую они перед этим обмывали - новёхонький карабин «Тигр» и, обезумев видно от алкоголя и крови, устроил пальбу по домочадцам уже истекающего кровью хозяина: Витьке, его маме и младшей сестрёнке.
Когда убийца семьи сидел под следствием, семья всем скопом путешествовала положенные им сорок дней по миру – мама Витька, рассказывая Славке об этом, шутила: «Ну точно цыгане!», и заглянули они тогда в камеру к человеку, лишившему их жизни: сплачивала их не только семейственность, но и общая укоризна убийце– жить бы всем да жить, а их…
Следователь как раз счёл убийцу особо опасным для общества и поместил в отдельную камеру; там и появилась как-то ночью убитая им семья, причём в том виде, в каком их смерть настигла – и стены тюрьмы огласились воплем душегуба. Когда дежурный по изолятору временного содержания заглянул к нему в камеру через глазок – заключённый истошно вопил, указывая куда-то пальцем, и был уже седым.
Потом всё же комиссия психиатров признала его полностью вменяемым – и он получил своё пожизненное.
Ну да ладно, это всё уже в прошлом. А теперь у них всех, обитателей кладбища – только настоящее: привязанность к новым их жилищам, к могилкам да полусгнившим телам – земным оболочкам.
Уже стемнело, на небе луна показалась. Ребята сбегали в «татарскую» часть кладбища, где мусульмане похоронены, поздоровались с тётей Гульшат, та им по беляшу дала – у них сегодня какой-то праздник, и родственники усопших натащили на могилы всякой еды; и отправились дальше гулять.
Вон, смотрят - на могилке Пети-алкаша, когда-то повесившегося, появилось несколько рогатых силуэтов – это черти пришли с ним развлекаться: споро вытянули упирающегося самоубийцу из могилы, неведомо откуда появилась тележка с оглоблями, хомутом и дугой – Славка такие только в музее при жизни видел, - самоубийцу запрягли в неё, вся компания рогатых погрузилась – и тележка с шумом повезла пассажиров вначале по кладбищу – затем подняла ввысь. Бесы усердно нахлёстывали несчастного хвостами, заставляя двигаться быстрее. Так они издеваются над ним каждую ночь – самоубийцы целиком в их власти.
А вот пара живых прытко идёт к запущенной могиле, стоящей особняком: там дед Сергей лежит. Видно, опять колдуны пожаловали – могилка-то безымянная, и для их определённых дел очень даже пригодна. Дед вылез из могилы кряхтя, когда его «гости» уже начали своё действо – забормотали что-то, положили на могилу пару раскуренных сигарет – покойник подхватил одну, затянулся с видимым удовольствием, поворчал - мол слабоват табачок…
Ребята прибежали к своим могилам – Витькина мама ещё не избавилась от привычки живых людей беспокоиться за своих детей, потому они частенько, набегавшись по кладбищу, прибегают «отметиться», как Витькин папа шутит.
Папа и мама Витьки беседовали с тётей Верой, заглянувшей в гости, а её дочка, Ира, играла в «классики» с Ленкой, Витькиной сестрой. Тётя Вера с дочкой тут уже несколько лет лежат в одной могиле – разбились на машине, и эту могилку почти каждое воскресенье навещает тётьверин муж – высокий хмурый мужик, весь в чёрном. Зайдёт в оградку с цветами и коробкой конфет, положит на столик, посидит на скамеечке, что-то тихо им скажет – и уходит, ещё более мрачный.
Славка высоко задрал голову – небо звёздное, чистое, красота! И кладбище их большое, и вокруг столько интересного! И безопасно – не то что в мире живых людей. ___ декабрь 2010 года
